Константин Симонов: к 105-летию со дня рождения
В 2020 году отмечается 105 лет со дня рождения Константина Михайловича Симонова — русского советского прозаика, поэта, драматурга и киносценариста. Кроме того, он был видным общественным деятелем, журналистом, военным корреспондентом. Человек со сложной судьбой, иногда ошибающийся, но умеющий признать свои ошибки, всю свою жизнь посвятивший себя служению Родине в самых различных областях – литературе, искусству, на полях сражений в качестве военного корреспондента, он был свидетелем последних боёв за Берлин. Судьба бросала его в самые разные места боёв — в Одессу, на Халхин-Гол, в разгар нашего наступления и окружения японских войск. В августе — сентябре 1944 года был в частях 2-го Украинского и 3-го Украинского фронтов в период наступления от Ясс до Бухареста. Затем — в Болгарии, Румынии и Югославии; в октябре — в Южной Сербии, у югославских партизан; после освобождения Белграда перелёт на советскую авиационную базу в Бари (Италия). Именно этот момент его биографии, связанный с Италией, осветим ниже.
Незадолго до отъезда на фронт Симонов окончательно меняет имя, и вместо родного Кирилл берёт псевдоним Константин Симонов. Причина — в особенностях дикции и артикуляции Симонова: не выговаривая «р» и твёрдого «л», произнести собственное имя ему было затруднительно. Псевдоним становится литературным фактом, и вскоре поэт Константин Симонов приобретает всесоюзную популярность.
Сложно найти человека в современном мире, который бы не слышал имени Симонова. Стихотворение «Жди меня», которое было написано в 1941 буквально за полчаса, на коленке, но облетело все уголки и фронты. «Жди меня» стало призывом, гимном для всех любимых и ждущих своих с войны. Посвящено оно было любимой женщине Валентине Серовой, с которой Симонов пойдёт по жизни пятнадцать лет – это были совместные поездки в составе концертных бригад на фронт. После войны они вместе ездили за границу – в Чехословакию, во Францию (в 1946).
«Печатать стихотворение он сначала не собирался, считал его слишком личным и читал только самым близким. Но его переписывали от руки, и когда один из друзей сказал, что «Жди меня» — его главное лекарство от тоски по жене, Симонов сдался и решил отдать его в печать. В декабре того же 1941 года «Жди меня» опубликовала «Правда», а в 1943-м на экраны вышел одноимённый фильм, где мама сыграла главную роль», — из воспоминаний дочери Марии.
Любовь вдохновляла Симонова на творчество. Но основной темой для Константина Михайловича была Великая Отечественная война – глазами полководцев и солдат, записанная на бумагу, магнитную и киноплёнку.
Вернёмся в 1944–ый. В октябре-ноябре 1944 г. корреспондентская судьба забросила Симонова в Югославию, где он воочию мог наблюдать борьбу партизан Броз Тито против гитлеровцев и присутствовать при освобождении Белграда.
«Как корреспондент, я обязан был сначала засесть на несколько дней,написать обо всем, что успел увидеть, а потом уж, переправив материал в редакцию, продолжать поездку. Можно было сделать и по-другому — сразу полететь в Москву, отписаться там и вернуться сюда. Но я не мог заставить себя сделать ни того, ни другого. Было жалко терять время, запираться здесь в Белграде, в комнате, сидеть и писать. И в Москву лететь не хотелось. Хотелось увидеть что-то еще и только потом, набив себя всем виденным до отказа, вернуться и отписаться за все сразу»
В тот момент случай свел Симонова с полковником Степаном Васильевичем Соколовым, который являлся начальником советской авиационной базы, располагавшейся в Южной Италии, в городе Бари. О том, как именно выполняли особое поручение правительства Советского Союза группа АГОН: здесь
Отсюда наши летчики летали в разные пункты Югославии, выполняя разные специальные задания, а также вывозя в госпитали на территории Италии тяжело раненных партизан. Соколов предложил организовать для Симонова поездку в Италию, и Константин Михайлович на свой риск, не имея полагающегося для такой ситуации заграничного паспорта и разрешения вышестоящего начальства, принял такое заманчивое предложение. Ему удалось побывать не только в Бари, но также проехать на машине в Неаполь и Рим, т. е. Центральную Италию.
Симонов зафиксировал последствия боев вдоль дороги, особенно в районе городка Кассино, но всё- равно они были далеки от тех тотальных разрушений, которые имелись на территории Советского Союза. Поэтому он особо подчеркнул: «А сам Рим цел и ничем не напоминает о войне. На улицах шумная южная толпа и очень много велосипедов»
Описывая Бари, Симонов говорит об этом:
«Новые, многооконные, большие, но, несмотря на размеры, легкие здания… Потом, ближе к рыбному рынку, старая часть города. Узкие, мощенные камнем улицы. Дома не такие высокие, а кажутся высокими из-за того, что улицы очень узкие… Дома крепкие, стены толстые, двери часто стеклянные — одновременно и дверь, и окно, за которыми тесная и полутемная комната. Внутри открытых дверей, почти на улице, кто-то жарит и варит на маленьких таганках; кто-то за деревянным столом без скатерти доедает завтрак. А в глубине на кроватях еще спят»
А вот из разговора с местным проводником в Неаполе, после осмотра старинной крепости:
«Как, вы русские? А я думал, вы поляки. Нет, постойте. Если вы русские, то где же у вас серп и молот? — считает, что у нас где-то должны быть обязательно пришпилены серп и молот»
Итальянцев волновало — как относятся к ним в Советском Союзе, и неудивительно, зная, что Италия выступила союзником Гитлера. Задавали вопросы о системе реактивной артиллерии «катюша», и будут ли её применять при наступлении на Германию.
В Риме Константин Михайлович прослушал оперу «Лючия ди Ламермур». И рассказ о просмотре кинофильма «Великий диктатор», который Симонову удалось посмотреть накануне возвращения из Италии. Эту острую политическую сатиру Чарли Чаплин снял ещё в 1939 г. (премьера состоялась 15 октября 1940 г.), но в Советском Союзе данная кинокартина была абсолютно неизвестна. Не удивительно, что впечатлению от фильма Симонов посвятил довольно пространный абзац:
«Давка такая, что только наша советская военная форма позволяет нам протиснуться в зал. Зал неистовствует, смеется над Гитлером и Муссолини. Особенно над Муссолини. Это ближе и потому смешнее. В тех местах, где он появляется, зал стонет от хохота. Мне картина тоже нравится, но не смешит меня почти нигде. Смотрю и никак не могу отделаться от мысли, что где-то там еще живет и действует живой, настоящий Гитлер. У нас эту картину, наверное, не смогли бы смотреть — слишком много страшного на памяти…»
Уже находясь на больничной койке в конце своей жизни, Симонов ни на минуту не переставал работать, собирая материал для выхода второй части книги. В первой части, в основном построенной на материале вполне «благополучных» (где вождь не лютовал) встреч со Сталиным, на которых довелось присутствовать автору. Запись об одной из них:
«- А вот есть такая тема, которая очень важна, — сказал Сталин, — которой нужно, чтобы заинтересовались писатели. Это тема нашего советского патриотизма. Если взять нашу среднюю интеллигенцию, научную интеллигенцию, профессоров, врачей, — сказал Сталин, строя фразы с той особенной, присущей ему интонацией, которую я так отчетливо запомнил, что, по-моему, мог бы буквально ее воспроизвести, — у них недостаточно воспитано чувство советского патриотизма. У них неоправданное преклонение перед заграничной культурой. Все чувствуют себя еще несовершеннолетними, не стопроцентными, привыкли считать себя на положении вечных учеников. Это традиция отсталая, она идет от Петра. У Петра были хорошие мысли, но вскоре налезло слишком много немцев, это был период преклонения перед немцами. Посмотрите, как было трудно дышать, как было трудно работать Ломоносову например. Сначала немцы, потом французы, было преклонение перед иностранцами, — сказал Сталин и вдруг, лукаво прищурясь, чуть слышной скороговоркой прорифмовал: — засранцами, — усмехнулся и снова стал серьезным».
В результате этой беседы со Сталиным 14 мая 1947 года, по предложению Сталина, стало возможным появление новой «Литературной газеты», как дополнительной идеи о создании неофициального телеграфного агентства. Газета, которая одновременно была бы не только литературной, а политической, большой, массовой газетой. Тем же вечером Симонов поднял вопрос о возможности публикации партизанских рассказов Зощенко. Разрешение было получено, спустя некоторое время рассказы был опубликованы. Симонову удалось опубликовать «Мастера и Маргариту» Булгакова, снять опалу с романов Ильфа и Петрова, добиться издания переводов самых значительных произведений Эрнеста Хемингуэя, Артура Миллера и других.
После развенчания культа личности Сталина Симонову ставили в вину верную службу вождю, участие в организованном «осуждении» Михаила Зощенко, Анны Ахматовой и Бориса Пастернака. По собственным признаниям Симонова, он никогда не снимал с себя вины за содеянное, но и организатором травли не являлся.
В одной из папок с подготовительными материалами есть листок с вопросами, касающимися Великой Отечественной, которые Симонов, приступая к работе, сформулировал для себя и для бесед с военачальниками, они дают некоторое — разумеется, далеко не полное — представление о том круге проблем, которому должна была быть посвящена вторая часть:
— Было или не было происшедшее в начале войны трагедией?
— Нёс ли Сталин за это наибольшую ответственность по сравнению с другими людьми?
-Было ли репрессирование военных кадров в тридцать седьмом — тридцать восьмом годах одной из главных причин наших неудач в начале войны?
— Была ли ошибочная оценка Сталиным предвоенной политической обстановки и переоценка им роли пакта одной из главных причин наших неудач в начале войны?
Эти и другие важные вопросы волновали тогда людей – хотелось понять — где правда, а где вымысел по поводу личности Сталина и его роли в судьбах многих. Даже сейчас существует много мнений по этому вопросу, изучаются материалы архивов, свидетельства очевидцев.
Симонов не только военный корреспондент, прекрасный поэт и прозаик, его наследие составляют многотомные сочинения, по ним писали сценарии и снимали художественные фильмы. «Возмездие» «Парень из нашего города» «Двадцать дней без войны»
Хранящиеся сегодня в ЦГАЛИ (Российский государственный архив литературы и искусства) десятки томов подённых усилий Симонова, названных им «Всё сделанное», содержат тысячи его писем, записок, заявлений, ходатайств, просьб, рекомендаций, отзывов, разборов и советов, предисловий.
Симонов писал:
«Я не был солдатом, был всего только корреспондентом, однако у меня есть кусочек земли, который мне век не забыть, — поле под Могилёвом, где я впервые в июле 1941 года видел, как наши в течение одного дня подбили и сожгли 39 немецких танков…»
На Буйничском поле установлен мемориальный Симоновский камень. На огромном валуне, установленном на краю поля, выбита подпись писателя «Константин Симонов» и даты его жизни 1915—1979 гг. А с другой стороны на валуне установлена и мемориальная доска с надписью: «…Всю жизнь он помнил это поле боя 1941 года и завещал развеять здесь свой прах».
Источники:
Симонов Константин Михайлович «Симонов и война» Время, 2016 г.
В.В. Алексеев «Впечатления фронтового корреспондента Константина Симонова об Италии на завершающем этапе Второй мировой войны»
©Марченко Ирина
