Русский партизан Анатолио в провинции Рима

Славной страницей в летопись Итальянского Движения Сопротивления легла борьба итальянских и советских патриотов в Риме и его окрестностях.

Одним из них был Анатолий Михайлович Тарасенко.

Простого русского голубоглазого парня, родившегося в Иркутской области в деревне Карай, Братского района, война забросила в далекую Италию, где он не просто сражался с итальянскими партизанами, а командовал группой советских партизан.

Родился Анатолий 16 марта 1917 года. До 1934 года Анатолий учился в школе, потом работал в Тулуне наборщиком в типографии. В апреле 1939 года был призван в армию на Дальний Восток. Довоенная биография Анатолия была самой обычной, как у многих советских людей.

В первое лето войны погиб под Ленинградом брат Анатолия – Владимир. В том же месяце пришло домой письмо от Анатолия: “Иду мстить за брата!”  

В ноябре 1941 года дивизия, в которой служил Тарасенко, была переброшена на Ленинградский фронт, в район Тихвина. Там и произошло боевое крещение Анатолия, он воевал в артиллерийском полку 65-й стрелковой сибирской дивизии. В одном из боев Анатолий был тяжело ранен, но ушел из госпиталя с не залеченной раной в плече, обеспечивал связь при штабе артдивизиона.

Продолжая наступление зимой 1942 года, 65-я стрелковая дивизия в составе 2-й ударной армии вклинилась в расположение противника, в результате наступательных боев было освобождено много населенных пунктов и значительная территория, но в мае противник неожиданным ударом перерезал коммуникации армии у основания прорыва и окружил всю группировку войск…

«Бились в окружении, – вспоминает Анатолий Михайлович, – плохо было с питанием, по несколько суток голодали. Потом кончились боеприпасы, разрезали немцы наши войска на части, всю связь нарушили. Пришел приказ пробиваться к линии фронта. Мы взорвали пушки, всю свою технику и группами двинулись на восток. Отряд, который выводил я, состоял из одиннадцати человек, совсем уже недалеко от линии фронта, когда думали, что уже вот-вот вырвемся к своим, напоролись на засаду. Из последних сил рванули вперед и попали под пулеметные очереди. Семерых сразу убило, а четверо, в том числе и я, были ранены. Пуля попала в голову и я потерял сознание, очнувшись, увидел перед собой немцев с автоматами. Думал, что пристрелят на месте, но нас подобрали и отправили в Лугу [Ленинградская область], в лагерь для военнопленных».

            После Луги был лагерь в городе Нарва (Эстония), попытки бежать не увенчались успехом. Только железный организм и атлетическое сложение помогли сибиряку выдержать не человеческие условия концентрационных лагерей. В последнем лагере в городе Тапа (Эстония) Анатолий познакомился с Алексеем Коляскиным, Иваном Логиновым, Петром Ильиных, Федором Корековцевым, Сергеем Саржиным, Василием Межерицким, Василием и Александром Скороходовыми, Николаем Демьянченко и другими будущими советскими партизанами в Италии в Римской провинции.

            Из воспоминаний Алексея Коляскина:

«… концлагерь в Тапа был уже усовершенствованный комбинат смерти… Голод, болезни, камеры пыток, все было организованно специально, чтобы как можно быстрее человека довести до смерти… В левом углу от входа в лагерь находился крематорий, который беспрерывно испускал в небо смрад сгорающих людей… Работать гоняли под строгим конвоем на ближайшие каменоломни, где добывали горючий сланец. Непосильная работа, при питании один раз в день тухлой бурдой вконец сламывали человека и он постепенно или сам доходил до смерти, или его добивал конвой, а то и полицейские в лагере…»

            Видя, что из этой адской машины смерти не уйти живыми и побег невозможен, уже успевшие сдружится военнопленные, решают пойти в бригаду специалистов (плотников, столяров, маляров и т.п.), которая периодически набиралась гитлеровцами. Так Анатолий, вместе со своими новыми друзьями, в числе бригады из пятидесяти человек попадает в город Раквере (Эстония) на ремонт транспортных средств.

            Друзьям удается портить экипажи, но делалось это по строго разработанному плану и только определенной группой посвященных, для всех остальных это было тайной.

            «Мы прекрасно знали, что стоит только немцам разоблачить наши дела, как немедленно будут приняты карательные меры. – Вспоминает Алексей Коляскин. – А поэтому приходилось действовать, соблюдая все правила конспирации, доверяя такие работы только единицам. Чтобы скрыть следы, мы перемещались с одной операции на другую. Например, сегодня я делал площадки для телег, где ничем навредить нельзя, а на моем месте, где я работал вчера, уже работает Анатолий Тарасенко… А завтра – другой человек. Так что конкретного виновника при обнаружении найти нельзя, а всю команду подряд наказывать трудно».

            В конце августа 1943 года, большую группу военнопленных загоняют в товарные вагоны, наглухо заколачивают двери и под охраной отправляют в Италию, но самим пленникам это еще не известно… до самого пункта назначения вагоны не открывались, жалкие куски сухого хлеба бросались в окна, как собакам…

            «И вот утром на одной из станций слышим необычный разговор, – из воспоминаний Коляскина, – сильный гомон и выкрики «Вива Русия», «Вива Сталин», «Русский хорошо» и т.д. Поняли, что мы перевалили границу Италии… Выгрузили нас недалеко от Рима…

            Здесь мы впервые познакомились с итальянцами, т.к. работать приходилось вместе с ними. Общеизвестными словами, мимикой, жестами они стремились доказать нам свою симпатию… Упоминания о Тарасове: http://militera.lib.ru/prose/russian/kuznetsov_as/04.html

            Через три дня нас всех отправили в местечко Монтеротондо, юго-восточнее Рима».

            «Мы сразу почувствовали, – рассказывает Анатолий Тарасенко, – что отсюда можно бежать. Работающие с нами итальянцы, были приветливы, помогали продуктами, приносили одежду… Видя дружеское расположение населения, Алексей Коляскин и я стали готовить побег. Людей мы набирали осторожно, самых верных и проверенных. Охватывало нетерпение, иногда просто не верилось, что вот-вот вырвусь на свободу».

            В организации побега активное участие принял Флейшер. Из воспоминаний Коляскина: «Алексей Николаевич Флейшер [русский эмигрант] связан с коммунистическими ячейками, подпольно руководившими движением против немцев. Руководители этих ячеек являются организаторами всякого рода диверсий против немецкой армии… Он также является организатором комитета защиты русских пленных [под русскими понимаются все советские люди]. Центр этого комитета находится в Риме на улице Номентана 136-138 и называют его «Вилла Тай». Здание бывшего сиамского посольства, которое, выезжая в связи с войной, оставило в качестве хранителя этого здания и находящихся в нем ценностей, вот этого нашего друга, не щадящего своей жизни для спасения русских…

            Пользуясь обширным знакомством среди итальянских коммунистов, а также их доверием Алексей Николаевич Флейшер спас разными путями около 200 русских [советских] человек. Используя неприкосновенность здания посольства нейтрального государства, Алексей Николаевич содержал в нем целый отряд русских партизан под командованием Петра Конопелько».

            Но вернемся к Тарасенко и его товарищам планирующим побег. «Тарасенко Анатолий, Ильиных Петр и я, – вспоминает Коляскин, – подобрали четырнадцать кандидатур, с которыми нужно было еще осторожно поговорить, чтобы не завалить наши планы…

            Итальянцы на первое время берут на себя обеспечивать нас питанием и всем остальным.

            Для побега наметили 24 октября, у немцев был какой-то праздник, а праздники у них сопровождались попойкой и полной беспечностью.

            Для побега были два варианта.

            Один – более рискованный и дерзкий. Бежать через главные ворота, уничтожив охрану…

            Второй – менее рискованный, но требующий много времени и некоторой снасти. Спускаться на веревке на крышу прилегающего к нашему дома и дальше по крышам выбраться в нужную часть города…

            Решили воспользоваться и тем и другим.

            Анатолий Тарасенко, Ваня Логинов, Скороходов Василий и Александр, Дрожак Николай, Гуличев Тимофей и Фурцев Дмитрий будут спускаться по крыше, а мы – Ильиных Петр, Корековцев Федор, Межерицкий Василий, Демьянченко Николай, Никитин Алексей, Ефремов Василий и я пойдем прямо по лестнице. Руководство и всю остальную подготовку в первой группе поручено Тарасенко. А второй группой занимаюсь я».

Ночью 24 октября 1943 года 14 советских военнопленных бежали из лагеря в городке Монтеротондо, что расположен, примерно в 14 километрах от Рима. Проводник, ожидавший беглецов в условленном месте, этой же ночью увел всех в горы. Там для них было приготовлено оружие, одежда, продовольствие.

            «Шутка ли! – вспоминает Тарасенко. – После стольких месяцев издевательств и унижения почувствовать себя человеком с оружием в руках! Схватив автоматы, мы стояли потрясенные, молча. Далеко от Родины мы снова стали ее солдатами…

            Жили в лесу, в пещерах. Вначале действовали совместно с итальянцами, а когда познакомились с местностью, со многими жителями – перешли к самостоятельным боевым действиям. Обстреливали проходящие по дорогам немецкие обозы, уничтожали охрану, на путях прохождения автомашин разбрасывали специально сделанные трехконечные шины, неподвижные грузовики с проколотыми баллонами легко обстреливались союзной авиацией. Продовольствие и некоторые грузы не уничтожали, а отдавали жителям деревень».

            Отряд рос с каждым днем. Скоро в нем насчитывалось более сорока бойцов. В густонаселенном районе трудно скрываться такому количеству людей, и было предложено разделиться на две группы. Основная часть отряда во главе с Алексеем Коляскиным ушла в район городков Дженцано и Палестрино. В группе, которая осталась в окрестностях Монтеротондо, командиром назначили Тарасенко, с ним остались по воспоминаниям Коляскина – Василий Ефремов, Дмитрий Фурцев, Алексей Никитин и другие.

            Группа Тарасенко действовала в горах со множеством естественных гротов и пещер, в которых когда-то скрывался со своими отрядами Джузеппе Гарибальди…

            Партизаны не могли действовать в городке или вообще близко от населенных пунктов. За каждую диверсию, за убитых немцев гитлеровцы брали заложников и расправлялись с местными жителями.

            24 марта 1944 года в Ардеатинских пещерах, в окрестностях Рима, гитлеровцы расстреляли 335 заложников, в числе которых был Анджело Галафати, много помогавший местному отряду. В начале 1944 года гитлеровцы уже знали, что в районе Рима действуют партизанские отряды, состоявшие из бывших советских военнопленных. Сам факт существования русских партизанских отрядов наводил наци-фашистов в страх. Во многих городках Римской провинции появились объявления с заголовками «Банда Руссо» [Русские бандиты], сулившие за каждого пойманного русского большое, по тем временам, вознаграждение – 3 тысячи лир. Но не было ни одного случая, чтобы кто-нибудь из итальянского населения выдал советских партизан.

            «Смешно вспомнить, до чего доходила фашистская пропаганда! – рассказывает Тарасенко. – Гитлеровцы, фашисты-священники утверждали, что сибиряки – людоеды и у них на лбу растут рога». 

            Как относился простой народ Италии к советским людям, можно судить по одному случаю, который произошел с Тарасенко в марте 1944 года.

            «В расположение отряда пришел связной, – вспоминает Анатолий Тарасенко, – он сообщил, что меня вызывает в Монтеротондо руководитель местной секции компартии Франческо де Цуккори. Получив задание, я заночевал в доме помещичьего батрака Доменико де Баттисти. А рано утром, когда собрался вернуться в лес к своей группе, у дверей меня остановила жена батрака Амелия: – Стой, Анатолио! Во дворе немцы! – И я оказался в ловушке. Во дворе расположилась на отдых немецкая часть, стояли часовые. В любой момент гитлеровцы могли войти в дом. Амелия не растерялась, она достала новый костюм и шляпу мужа, а потом сунула мне на руки трехлетнего сына Фаусто, объяснив ему что-то. Мальчик не боялся, дети батрака Доменико давно привыкли ко мне. Я вышел во двор. Часовой стоявший у дверей окликнул и загородил выход на улицу штыком винтовки. Тогда Фаусто обхватил меня за шею, заплакал: Папа, папа! Часовой подумал, что я хозяин дома, махнул рукой: – Проходи! Я прошел мимо немецких солдат, а потом понес мальчика к дедушке, который жил не далеко от помещичьей усадьбы. Через два часа я был в лесу, среди своих…»

Уже после войны Тарасенко переписывался с Фаусто, который работал в одном из книгоиздательств Рима.

Самый большой и последний бой отряд дал немцам 6 июня 1944 года. Он начался утром и закончился вечером. Задача состояла в том, чтобы до наступления союзников освободить город Монтеротондо, посеять среди гитлеровцев панику и вызвать отступление.

            Установили на дорогах четыре станковых пулемета, приготовили гранаты. Первыми начали итальянские патриоты под командованием Цуккори. Они захватили комендатуру Монтеротондо. Растерявшиеся гитлеровцы на машинах покидали город и попадали под огонь пулеметов. Ни одна машина гитлеровцев не проскочила к линии фронта, большинство наци-фашистов были уничтожены, а грузовики сброшены под откос. В этом бою 250 гитлеровцев были взяты в плен. Вечером вместе с итальянскими партизанами русский отряд вошел в Монтеротондо, жители радостно приветствовали их. Утром американцы, ничего не знавшие о событиях в городе, обстреляли Монтеротондо из пушек, пришлось в срочном порядке высылать на встречу союзникам гонцов, лишь после этого стрельба прекратилась. Когда они вошли в город, на улицах развевались красные знамена, а на стенах домов было написано: «Да здравствует Красная Армия! Да здравствует Сталин!»

            Союзникам это не понравилось, они пробовали стирать лозунги со стен, но надписи появлялись снова и написаны они были еще более крупными буквами.

            После победоносного боя за город Монтеротондо русский партизанский отряд под командованием Алексея Коляскина, в состав которого  входила группа Анатолия Тарасенко, вернулся в Рим и вместе со своими товарищами по подполью – русскими и итальянцами – радостно отпраздновали победу на «Вилле Тай». Все вместе решили, что нужно обязательно поднять над виллой Красное Знамя, но где его взять в Риме?.. И тогда было решено сделать Красное Знамя из национального флага Сиама (Таиланда) – красного флага с белым слоном (герб королевства). Белый слон был спорот, а вместо него аккуратно были нашиты звезда, серп и молот. Так в Риме над домами воспарило Красное Знамя Советского Союза!

            Писатель Сергей Смирнов, первый в СССР рассказавший о советских героях Итальянского Сопротивления, незадолго до своей смерти приезжал в Братск. Здесь он встретился с Анатолием Михайловичем Тарасенко, побывал у него дома, они вместе совершили прогулку по Братскому морю. Сергей Сергеевич передал бывшему партизану привет от итальянских друзей, соратников по совместной борьбе против наци-фашизма. Итальянские товарищи прислали Анатолию Михайловичу медаль, которой награждались все участники антифашистского движения.

Семья Анатолия Тарасенко, жена и четверо детей

Евгений Евтушенко лично знавший Анатолия Тарасенко и гостивший в его доме, посвятил в 1964 году Анатолию Михайловичу свое стихотворение «Итальянские слезы».

После войны Анатолий Тарасенко работал кладовщиком (заведующим склада в поселке Чекановский (станция Анзеби)).

Умер Анатолий Михайлович Тарасенко 12 сентября 1985 года. В последний путь Анатолия Михайловича провожала длинная процессия из односельчан. Похоронен Анатолий Михайлович Тарасенко на родине, в городе Братск.

Выражаю благодарность внучке Анатолия Тарасенко, Татьяне Родионовой (девичья фамилия Тарасенко) за предоставленную информацию и фотографии.

В подготовке статьи использовались следующие материалы:

• Статья посвящённая Анатолию Тарасенко в книге «Братчане на фронте и в тылу», 1995 года.
• Воспоминания Алексея Коляскина из книги Михаила Талалая «Русские участники Итальянской войны 1943-1945: партизаны, казаки, легионеры», 2015 года.
• Мауро Галлени «Советские партизаны в итальянском движении сопротивления», 1967 года

Автор: Ольга Бабак, историк любитель из Одессы

Продолжение: Памятник в нашем сердце