Загребельский  Владимир Петрович, полковник от артиллерии, родился в Ярославле 16(28).9.1856 года.

Из дворянского рода Владимирской губернии. Сын генерал-лейтенанта Лесного департамента Петра Ивановича Загребельского и Варвары Петровны Куприяновой.

18 апреля 1904 в Москве Загребельский женился на Марии Ивановне Сатиной, дочери кавалергарда И. А. Сатина. После свадьбы молодые поселились в Санкт-Петербурге, где у них родились сын Иван и дочь Мария.  Когда началась I мировая война, семья З. отдыхала в Ницце и в ожидании конца военного конфликта остановилась в Сан-Ремо. Загребельский был на родине, пережил войну, период революций и Гражданской войны. Только в 1921 он получил от советского правительства разрешение эмигрировать и через Эстонию приехал в Италию, воссоединившись с родственниками. В Сан-Ремо он обосновался с женой и ее сестрой Верой Ивановной на виа Зефиро Масса, 27.

Участвовал в жизни русской колонии в Лигурии, общаясь с семьями А.С. Боткина , А.А. Сведомской и консула Г.Э. Тилло

Не дожив несколько месяцев до начала Второй мировой войны, Владимир Петрович скончался 8.2.1939 года в Сан-Ремо. Как видного члена колонии его похоронили в русской часовне на старинном кладбище Фоче.

Жена и дочь Мария покоятся в Сан-Ремо; на кладбище Армеа.

Довольно интересна судьба сына, Ивана, но ещё интереснее и значительнее судьба и роль в развитии Италии внука Густаво, но о нём позже.

Иван

Загаребельский Иван Владимирович, из старинного дворянского рода Владимирской губернии.

В детстве летом часто бывал с семьей в Ницце у бабушки Ю.Д. Сатиной. В июне 1914, когда Франция вступила в Первую мировую войну, семья находилась в Ницце и, думая, что военный конфликт скоро кончится, решила не возвращаться в Россию, а переселиться в Сан-Ремо. Сначала их жизнь была налаженной (отец из России посылал деньги), но после Октябрьской революции начался тяжелый экономический период, оборвались контакты с отцом, бабушка и мать жили заработками (уроки немецкого и французского языков, переводы, вязание, рисунки на ткани). Им помогали международные комитеты помощи и друзья. Сестра Загребельского Мария училась бесплатно в интернате Сакре-Кер (Pensionnat du Sacre Coeur) в Санремо. В 1921 советское правительство дало разрешение отцу  эмигрировать, семья воссоединилась.

Владимир Петрович прибывает в Сан-Ремо, куда к тому моменту из соседней Ниццы переселились мать и дети Загребельские с бабушкой Юлией Дмитриевной (cогласно семейному преданию, в Сан-Ремо всех сподвигла переселиться именно бабушка, которая якобы открыла секрет, как сорвать банк в местном казино, но в итоге оставила там свои последние бриллианты).

В Сан-Ремо в итоге и выросли дети полковника Владимира Петровича. Иван, которого на французский лад, после Ниццы, сначала звали Жаном, по мере вхождения во взрослую итальянскую жизнь становился Джованни.

Иван посещал Технико-коммерческое училище в Генуе и работал, чтобы оплачивать учебу (занимался переводами, давал уроки русского и французского, сотрудничал в журналах). После защиты диплома служил в армии, в 1931 году получил итальянское гражданство, работал в Коммерческом Банке  (Banca Commerciale Italiana) и одновременно учился на экономическом факультете Генуэзского университета. В 1934 году женился в Турине на Элизе Венсон, дочери инженера и директора завода RIV Густава Венсона.

Избранница – ( жена Ивана) принадлежала, как и многие уроженцы ее края, к вальденской церкви, имеющей до сих пор своей административной столицей местечко к северу от Турина Торре-Пелличе.

У них родились три сына: Пьер-Паоло, Владимирo и Густавo.

В интервью 2013 года Густавo вспоминает: «У отца было то русское очарование, в глубине которого лежит расточительность, а в него, франта без денег, страстно влюбилась мать, преданная религии вальденсов».

С 1934 Иван Загребельский обосновался в Турине и сделал блестящую карьеру на фабрике FIAT, где работал до 1974 года. Несмотря на загруженность, Иван часто приезжает в Сан-Ремо. Дело в том, что там остались жить его родители и сестра, ставшие видными деятелями русской колонии, в которую входили военный медик Александр Боткин (брат личного врача Николая II) c cупругой Марией (дочерью коллекционера Павла Третьякова); полковник Леонтий фон Мейер (видный геральдист); представители семейств Демидовых, Оболенских, Трубецких, Сведомских и проч. Эта колония еще до революции предприняла строительство красивой церкви в русском стиле – из тех, что Св. Синод относил к разряду «курортных»

В 1938–1940 гг. семья жила в Белграде, где отец семейства возглавлял представительство FIAT в балканских странах.

В 1962–1963 годах находился среди делегатов FIAT в Москве, когда были подписаны первые договоры о строительстве завода по производству легковых автомобилей «Лада» в Тольятти. В FIAT он занимался патентным правом и продолжал работать в этой области на пенсии, сотрудничая в Европейской экономической комиссии ООН в Женеве.

В сентябре 1985 года Забельский написал для сыновей подробную памятку «Русские корни Пьер-Паоло, Владимиро и Густаво Загребельских».

Иван Загребельский с женой похоронены на кладбище Сан-Джермано-Кизоне с женой.

Пьер-Паоло, Владимиро и Густаво, выпускники Туринского университета, стали менеджером FIAT, судьей Европейского суда по правам человека с 2001 по 2010 и судьей Конституционного суда Италии соответственно.

ГУСТАВО

Густаво, а к этому итальянскому имени трудно приставить отчество «Иванович», из всех Загребельских стал самым известным. И заслуженно: помимо глубоких юридических знаний и соответствующего опыта он открыл в себе литературный талант и стал плодовитым автором, теоретически разрабатывая такие темы, как «закон и мораль», «закон и вера», «закон и права человека». Не исключено, что Густаво усвоил литературную жилку от отца: по его словам Иван / Джованни/ Загребельский на досуге от ФИАТовских дел писал рассказы и публиковал их в генуэзской газете «Corriere Mercantile di Genova», выдавая их за переводы из Гоголя.

Закончив юридический факультет Туринского университета, он навсегда связал свою жизнь с этим факультетом, впоследствии став тут ординарным профессором конституционального права, а в 2009 г., по выходе на пенсию, получил титул профессора-эмерита, не оставляя при этом преподавательскую деятельность (в том числе и в других высших учебных заведениях). С 1990-х гг. Густаво – член — корреспондент Национальной Академии «Линчеи». В 1995 г. решением президента Итальянской республики он был назначен конституциональным судьей, а в 2004 г. его избрали президентом Конституционального суда (сроком на год). Он занимается также общественной деятельностью на посту президента ассоциации «Libertà e Giustizia» («Cвобода и правосудие»), основанной в 2002 г. – у ее истоков стояли личности такого калибра как Умберто Эко.

В отличие от подавляющей части западноевропейской интеллигенции, ныне равнодушной к религиозной тематике, Густаво Загребельский часто к ней обращается, каждый раз находя новые острые вопросы. Широко публиковаться он начал с 1970-х гг. как в периодике, до сих пор выступая по актуальным вопросам права в самых важных национальных органах («La Stampa», «La Repubblica»), так и издавая многочисленные книги и брошюры – к настоящему моменту их вышло около сорока.

у Загребельского вышла еще небольшая книга на трудную тему об Иуде. Человеческое существо двусмысленно, оно открыто добру и злу. Можно ли считать, что Иуда совершил свой свободный выбор согласно решению Творца? Была ли искренней его мечта о благе человечества? И как он решился на абсолютное зло? И в состоянии ли Творец прощать самый страшный грех – предательство самого Себя, Бога? По понятным причинам автор не дает определенных ответов, приглашая читателя к размышлению над этой трагической евангельской историей, без которой, однако, не было бы и торжества Воскресения.

Использованы материалы публикации М.Талалая «Густаво Загребельский: внук ярославского
полковника, знаменитый итальянский правовед, «толкователь Библии»

Материал подготовила ©Марченко Ирина

«Английское» кладбище во Флоренции – меланхоличный, но вместе с тем и изысканый мемориал, воистину в лапидарной форме рассказывающий о яркой жизни иностранных колоний на берегах Арно. Оно давно превратилось в уникальный символ, вдохновляющий художников, литераторов, кинематографистов, фотографов.

До Второго Ватиканского Собора православные христиане официально считались схизматиками, и поэтому выходцев из России православного вероисповедании было запрещено хоронить на городских итальянских кладбищах.