В семье его звали дядей Гришей — Еремеев Григорий Терентьевич
Еремеев Григорий Терентьевич
(1918-1998)
Героическая, и в то же время трагическая судьба выпала Григорию Терентьевичу, не каждому давалось пережить: войну, плен, репрессии, и только в конце жизни восстановить справедливость, получить заслуженное уважение, государственные награды.
Трудно было представить учителя, директора вечерней школы с оружием в руках, но это так.
Это был добрый, скромный, очень спокойный, выдержанный, интеллигентный человек. Интересный собеседник. Он очень любил детей, и дети ему отвечали взаимностью. Своих родных детей у них с женой Марией Тимофеевной не было.
Еремеев Григорий Терентьевич — родился он в 1918 г. в Бугурусланском районе Оренбургской губернии.
В январе 1940 года Григория Терентьевича призвали в ряды РККА (Рабоче-крестьянской Красной Армии). Окончил учебный батальон и получил направление на линейную заставу в Брест. Григорий Терентьевич был рядовым, пулемётчиком девятой заставы 17-го Краснознамённого пограничного отряда. Задача их подразделения — оборона цитадели в районе Тереспольских ворот. Это самые западные ворота, именно на них пришёлся самый сильный удар противника.
В ночь с 21 на 22 июня 1941 года рядовой Еремеев с товарищами был назначен в секрет. Лейтенант Кижеватов — начальник заставы (позже ему присвоят звание Героя Советского Союза) предупредил, что ночью ожидается нарушение границы. Возвращаясь с задания на заставу, красноармейцы услышали сильный шум моторов на немецком аэродроме и доложили начальнику. Было 3 часа 30 минут 22 июня. Через несколько минут раздался оглушительный взрыв. Так началась Великая Отечественная война. Германия вероломно напала на Советский Союз. Пограничники первыми вступили в бой с вражескими полчищами. Застава была поднята: «В ружье!» Крепость встала на защиту своей Родины, своей земли, своих родных.
Взрывы завалили выход на улицу, света не было. Шёл сильный артиллерийский обстрел. Григорий Терентьевич вывел из комнаты и спас семью лейтенанта Кижеватова. В цитадели на тот момент находилось около девяти тысяч красноармейцев и около трехсот членов семей военнослужащих. Когда Григорий Терентьевич разведывал обстановку у ворот крепости, его завалило. На дровяных штабелях во дворе расположилось 40-50 немцев. Они расстреливали наших бойцов, выходящих из укрытия. Григорий Терентьевич зашёл в тыл врага и очередью из пулемёта уничтожил всех фашистов.
После артподготовки фашисты решили проверить, есть ли живые. Путь им преградили советские пограничники. Весь день неоднократно враг предпринимал попытки прорваться в цитадель. Все атаки были отбиты. Крепость не сдалась.
Утром следующего дня немцы по радио предложили провести переговоры. Григорий Терентьевич получил приказ замаскироваться с пулемётом возле места переговоров.
Вот как пишет Григорий Терентьевич в своей книге о начальнике заставы:
«В 10 часов появился немец с плетёными погонами, …он хотел поздороваться за руку, но Кижеватов руки не подал и сказал: «Ваши руки внешне очень чисты, а на самом деле облиты человеческой кровью“. Он показал в сторону убитых немцев, лежащих у ворот, и в сторону наших, которых ещё не успели убрать, и спросил: „Скажите, за что погибли эти люди?“.
Гитлеровец не ответил, а начал со следующих слов: „Во избежание лишних жертв немецкое командование предлагает прекратить оборону крепости, так как дальнейшее сопротивление бессмысленно. Немецкие войска уже под Смоленском“. Кижеватов сказал: „Я такие государственные дела решать не уполномочен. Прежде всего, я должен собрать всех, кто обороняет крепость, и тогда принять решение“.
Немецкий переводчик спросил: „А вы разве не желаете спасти себя? Немецкое командование сохранит вам жизнь и обещает спасти всю вашу семью до конца войны. Если вы пожелаете назвать свою фамилию, я сообщу немецкому командованию. Вам будут созданы самые лучшие условия“.
Кижеватов перебил его: „Мне будет дан выбор на смерть между повешением и пулей. Уж лучше погибнуть от собственной пули“.
Немец хотел угостить его сигаретой — Кижеватов отказался. Тогда парламентёр сказал: „Если ваш народ пожелает прекратить бессмысленную оборону, то в четыре часа дня поднимите белый флаг, и мы пришлём солдата, который покажет, куда вам направиться“.
На этом переговоры кончились. Фашист направился в сторону Западных ворот. Когда он скрылся, Кижеватов спустился в подвал, собрал всех, находившихся поблизости, и сообщил результаты переговоров. Без лишних слов вопрос был поставлен на голосование, все решили бороться до последней капли крови. Других мнений не было» — Из книги воспоминаний Г. Т. Еремеева «Они защищали Родину».
В пять часов вечера началась новая артподготовка… Жестокие бои с врагом продолжались днём и ночью. Пограничники мужественно сражались, неся потери. Без воды и еды они защищали крепость до последней капли крови, ожидая помощи Красной армии.
26 июня Григорий Терентьевич с пулемётчиком Даниловым получил приказ разведать обстановку и связаться с нашими войсками. Поставленную задачу красноармейцы выполнить не смогли: они попали в засаду и были взяты в плен к фашистам. Расстрела удалось избежать только потому, что на них не было гимнастёрок с зелёными петлицами… В плен везли в вагонах для скота. Сидеть было невозможно, только стоять, плотно прижавшись друг к другу; нельзя было даже пошевелиться. Люди не выдерживали, умирали стоя… Так и ехали в вагоне — живые и мёртвые. Жизнь и смерть стояли рядом, тесно прижавшись друг к другу…
Из книги С. Смирнова «Брестская крепость» «О своём пребывании в гитлеровском плену рассказывает бывший пограничник и защитник Брестской крепости Григорий Еремеев из города Кызыл-Кия в Средней Азии.
«Я был в особом лагере, — пишет он. — Это Демблинский лагерь, который находился в Демблинской крепости» в Польше. Здесь размещался немецкий Шталаг-307, лагерь для советских военнопленных. Через него прошло около 150 тысяч человек, большая половина из них погибла от нечеловеческих условий, голода, холода, болезней. Люди содержались в холодных казармах с бетонными полами или под открытым небом на плацу. Кормили хлебом и водой. Хлеб готовили из древесной муки, соломы и травы.»
Осенью 1941 и зимой следующего года практически ежедневно в лагере гибло более 500 человек. Гитлеровцы предпочитали, развлекаясь, добивать слабых и измождённых, а также устраивали массовые расстрелы за малейшую якобы допущенную провинность.
С наступлением весны 1942 года заключённые вынуждены были поедать только-только проклюнувшуюся зелёную травку. Больным и раненым пленным фашисты делали смертельные уколы и утилизировали их затем в массовых могилах.
Всё это чертовски надоело Еремееву. С группой военнопленных он предпринимает попытку побега. Она оказалась неудачной, их сдал свой же жалкий красноармеец, которому фашистские прихвостни посулили лишнюю пайку хлеба и лучшие условия содержания.
Григория Терентьевича долго избивали, содержали в карцере, не раз выводили на расстрел. Обычно охранники отстреливали одну очередь над головами пленников и их вновь уводили в казармы, или же бросали там же посреди лагеря. Но при этом выбирали из узников одного-двух и добивали выстрелом в упор. Кому именно придётся в этот раз быть расстрелянным – никто не знал. Таким было устрашение и развлечение фашистов.
Это не сломило Еремеева. Через некоторое время он вновь с товарищами бежит. Но долго горстке пленных не удалось пробыть на свободе. Их поодиночке выловили эсэсовцы, затем устроили травлю собаками. Изрядно покусанным пленникам долго пришлось залечивать рваные раны.
Они гноились, не затягивались, понятно, что ни бинтов, ни лекарств никто никому не собирался предоставлять. В лагере было ещё несколько массовых побегов. И в каждой группе непременно был пограничник Еремеев из Брестской цитадели.
В 1943 году пленных стали перевозить в итальянские концлагеря, и так Еремеев оказался в Италии. Вроде бы и условия содержания в лагере получше, но уже при первой возможности пограничник ушёл в побег. На сей раз он оказался удачным.
«В 1943 году, — вспоминает Григорий Терентьевич, нас завезли в Италию. В районе города Удино из села Перкото я бежал в горы, попал в девятый югославский корпус, при котором организовали особую русскую партизанскую бригаду. Мне опять дали пулемёт, сначала английский ручной, потом немецкий. Затем назначили командиром отделения и командиром взвода. С боями дошли до города Триест».
Так Григорий Терентьевич оказался в девятом югославском корпусе, где воевал в русской партизанской бригаде с такими же, как и он, прошедшими плен советскими солдатами.
«Я пулемётчик», – сказал Еремеев. Ему дали вначале английский ручной Bren Мк1, а затем и оружие его врагов. С этим безупречным трофейным MG-42, прозванным в народе «кусторезом», он ловко и бесстрашно разил в горах фашистов и их пособников.
Позже переправили в Гарибальдийский партизанский отряд, где он стал командиром отделения, состоявшего из бывших советских граждан. Бойцы отделения не раз отличались в схватках с фашистами, взрывали мосты, пускали под откос поезда, нападали на гарнизоны врага. В конце 1943 года группу Г.Т.Еремеева передали в 1-ю Русскую Ударную бригаду, входившую в состав 9-го корпуса Национально-освободительной армии Югославии. В ней он сражался, будучи командиром взвода, до мая 1945 года.
Долгий путь домой
Известно, что в живых осталось 15 защитников Брестской крепости, среди них и наш герой. Подвиг героя оценили по достоинству через много лет, с выходом в свет книги Сергея Сергеевича Смирнова «Брестская крепость». Автор восстановил правду о легендарной обороне Брестской крепости и драматических судьбах её защитников. В 1985 году Григория Терентьевича наградили Орденом Отечественной войны II степени, медалью «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
Возвращение в Советский Союз было нелёгким. Ему, как бывшему военнопленному, пришлось пройти этот тяжкий для него путь через допросы, унижения, издевательства. Еремееву наверняка светило оказаться уже в советском лагере. Так поступали тогда со многими, кто побывал хоть однажды в гитлеровском плену.
Даже несмотря на то, что он неоднократно бежал из лагерей смерти и закончил войну в партизанском югославском корпусе, Еремеев не стал возвращаться в Бугуруслан. На перекладных, меняя поезда и тщательно заметая следы своего недолгого пребывания на станциях, он решил уединиться в киргизском городке Кызыл-Кия.
В этом тихом и спокойном месте, где вся жизнь окружающих его людей по тем временам была связана с добычей угля, Еремеев стал учительствовать. Вскоре он повстречался со своей будущей супругой – Марией Тимофеевной. Они поженились, но детей так и не обрели. Всё мужское у Еремеева отбили в лагерях фашисты. А по-другому как-то тогда не получилось.
У них был маленький домик на окраине города. Но здоровье Григория Терентьевича было сильно подорвано в лагерях смерти, он часто болел, и врачи посоветовали перебраться поближе к морю. Они уехали в Анапу, пожили год-другой, но лучше ветерану не стало, и решили вновь вернуться.
– Вы обрели новое жилище? – спросил я.
– Нет, – сказал мне, потупившись, Еремеев уже за обедом. Пищу мы принимали всё в той же комнате, а не на кухне. Я вначале не придал этому значения, и вот сейчас до меня стало доходить, а чья же в действительности эта жилплощадь?
– Квартира наших знакомых, – сказала с грустинкой в голосе Мария Тимофеевна. – А мы арендуем у них одну комнату. Здесь и живём уже несколько лет. Правда, стоим на очереди, обещают когда-то выделить нам отдельное жильё.
Валентин МАЛЮТИН оказал неоценимую помощь в получении квартиры, лишь несколько посещений высоких начальников горисполкома — смогли сдвинуть с мертвой точки такой жизненно необходимый жилищный вопрос.
«Меня принял высокий начальник. Он очень удивился, что командировочная судьба забросила меня – офицера-пограничника в их город. Я смотрел на него и по всему чувствовалось, что как корреспондент окружной газеты, для его властного уровня ничего не представляю. Он просто мне делает одолжение.
Когда я заговорил о Еремееве, он сказал, что в курсе этого вопроса, и Григорий Терентьевич обязательно получит квартиру. Когда – он не сказал, но мне тогда почему-то послышалось, что совсем уже скоро.
Уже прощаясь и пожимая его протянутую руку, я обмолвился, что постараюсь после обретения ветераном жилища подробно рассказать об этом не только на страницах окружной газеты, но и в областной, и республиканских киргизских газетах, а также ещё в «Известиях».
Затем начался нелицеприятный разговор. Нет, мы не ругались, но каждый доказывал своё: он – что для него все ветераны одинаковы, я – что война, если он помнит, началась именно с Брестской крепости.
Мы то и дело повышали друг на друга голос. Я тогда многое ему рассказал о пограничнике Еремееве: что ему пришлось пережить в застенках концлагерей, про его дерзкие побеги и храбрые вылазки в стан врагов.
Доводы мои, как оказалось, не смогли принести необходимых дивидендов. Тогда я вынужден был выбросить главный козырь – пусть о таком хамском отношении к герою Бреста узнает вся страна. И будут, обязательно будут публикации в газетах «Правда» и «Известия».
И этого оказалось достаточно. Ничего удивительного – печатного слова тогда чиновники боялись, как чёрт ладана, во что сегодня трудно уже поверить. Ныне: пиши не пиши – мало кого удивишь.
Прошла всего лишь неделя и в редакцию неожиданно пришла телеграмма от супружеской пары Еремеевых.»
«Ждём Вас в субботу на новоселье. Огромное спасибо. Извините, что не так.»»
После распада Союза переехали в город Бугуруслан.
Бабушка Олеси вспоминает последнюю встречу с дядей Гришей. Седой, голубоглазый, очень худой, высокий, с добрым, открытым лицом. Он сидел под старой раскидистой яблоней на скамье во дворе у бабушкиной двоюродной сестры, тяжело дышал и чувствовал, что силы его покидают. В руках у него была небольшая книга. Он рассказал, что это его книга воспоминаний о жизни, войне. Дядя Гриша прощался, сказал, что, наверное, уже больше им не доведётся увидеться.
Через несколько дней его не стало. В 1998 году герой ушёл от нас навсегда. Похоронен он в селе Алпаево Бугурусланского района Оренбургской области.
Информация о подвиге солдата-героя хранится в музее «Брестская крепость», на сайте «Огонь войны», в многочисленных книгах. Но главное — в нашей семейной памяти, в наших сердцах.
Григорий Терентьевич Еремеев — один из немногих выживших героев старой русской крепости, которая 22 июня 1941 года первой приняла удар фашистской Германии.
Справка:
Еремеев Григорий Терентьевич
Дата рождения: __.__.1918
Воинское звание: рядовой
Причина выбытия: попал в плен (освобожден)
Наименование награды: Орден Отечественной войны II степени
Использованы материалы:
БАРЫШЕВА Олеся
Кудрявцева Юлия Владимировна
Валентин МАЛЮТИН,
военный журналист
С. С. Смирнов «Брестская крепость»
Материал подготовила Е.С.Корнилкова
