Воспоминания Сергея Сорокина
«Ключи от нашей жизни находятся в наших руках»
С.Сорокин
«Ваш проект представляет огромный интерес для меня,
так как он напрямую связан с историей моей семьи.
В Конселиче похоронен мой дальний
родственник Георгий Пристансков, и мне хотелось
бы не только посетить его могилу и отдать
ему дань уважения, но и поучаствовать в
каких-то мероприятиях, посвященных событиями
Второй мировой войны — наверняка какие-то
встречи или митинги проходят в Италии в память о тех годах…»
отрывок из письма в редакцию
Сергей Николаевич Сорокин мало рассказывал о себе, всё больше о других, своих друзьях по партизанскому движению, благодаря его свидетельствам и многочисленным поискам, запросам были «обелены» имена многих бывших участников Сопротивления в Италии. Не секрет, что бывших узников концлагерей и находившихся в плену, считали предателями, полагая, что они работали на немцев, да, были и такие, но работа проводимая Сергеем Николаевичем и его коллегами, помогла многим.
По своим воспоминаниям о боях за Италию в 1969 году была издана книга «Звезда Гарибальди», в 2013 году она была переведена на итальянский язык и увидела своего читателя в Италии. Этой публикацией начинается цикл воспоминаний Сергея Николаевича Сорокина о своих боевых друзьях.
…Колёса стучали не переставая. Одни сутки, другие, третьи. Поезд мчится днём и ночью, Мы отвыкли от белого света. Все окна наглухо забиты, лишь через щели вагона в полу к нам поступал воздух. Видимо, неспроста мы окрестили свой состав «чёрным эшелоном». В голове одна мыль – мы в плену. Как же это случилось? Как могло произойти, что я, Сергей Сорокин, младший лейтенант Красной Армии сижу сейчас на грязном полу вагона для скота, вижу перед собой таких же молодых парней, недавних бойцов, и везут меня в неизвестное? Меня, молодого советского офицера-комсомольца…
Кем же он был, Сергей Сорокин? Родился 23 июня 1921 года в селе Верхняя Гнилуша (ныне село Лозовое) Воронежской области. Военная жизнь началась для него в 1940 году, когда призвали на действительную службу. Пошёл учиться на командира отделения.
На фронт попал вместе со 112-ой мотострелковой дивизией, с ней же выходил из первого окружения под Вязьмой. Потом командовал взводом на белгородском направлении. Вторично оказался во вражеском кольце, на этот раз вырваться не удалось. Затем был плен, сначала держали в степи, затем перебросили под Гомель, за колючей проволокой до августа 1942 года. Потом пленных разбили на небольшие группы, приказали грузиться к товарнякам, не дали ни куска хлеба, ни глотка воды. Повезли в никуда. На остановках слышится знакомая речь – ещё Белоруссия, очень хочется пить, пересыхает горло, вместо крика о помощи вырывается хрип. А поезд всё мчит и мчит дальше. Вскоре на одной из остановок немец-конвоир открывает дверь и в проёме виднеются горы, причудливые домики, напоминающие птичьи гнёзда, прилипшие к отвесным скалам. Кто-то сказал: «Италия…»
После недолгого перегона опять остановка, выгрузили умерших из вагона, а живых построили для переклички. Пока шла перекличка, ребята шепнули, что это Триест, что недалеко проходит граница с Югославией, а там, несомненно, есть партизаны. После переклички надзор за пленными ослабили: куда они, русские денутся, без языка, горы, незнакомая местность… Так рассуждали конвоиры, но после очередной переклички не досчитались шестерых. И вновь «чёрный эшелон», на этот раз их везли в Верону. Их определили на тяжёлые работы – днём таскали брёвна и камни, корчевали деревья.
Именно здесь Сорокин сдружился с Георгием Пристансковым (посмертно награждённым серебряной медалью «За воинскую доблесть»), а познакомился с ним ещё в концлагере под станицей Кантемировкой. Себя он называл Жоркой, Гришей, говорил, что родом из казаков, из тех мест, всем знакомых по рассказам Шолохова. Смекалист был Гриша и вот почему: сам Сорокин называл себя душевнобольным, такая у него была легенда: гнал колхозный скот, отстал от своих, вот в плен попал. Но Григорий предложил: «Давай назовёмся офицерами Красной Армии. На окопы пошлют нас, а оттуда мы убежим к своим, ведь гражданских они в тыл гонят!». Так они и поступили. Ещё у Григория была способность к языкам, он зачастую обменивался фразами с конвоирами, видимо припоминал кое-что из школьного курса. Да и с итальянцами он тоже общался, подходил к ним, бормоча что-то. Благодаря его познаниям и общительной натуре началось обучение итальянскому языку: через несколько дней узнали, как будет по-итальянски хлеб, вода, кушать, самые что ни на есть нужные слова! Так и стал Георгий Пристансков связным-переводчиком между пленными и местными жителями. Они называли его «компаньо Джорджио», то есть «товарищ Георгий», уважая его, а заодно и всех русских, кланялись при их виде, когда их гоняли на работы. Георгий, подвижный, энергичный с мужественным лицом, он внешне походил на итальянца. А чёрный чуб, цвета воронового крыла, морская тельняшка, да плюс бескозырка придавали парню довольно залихватский вид, ну никак невозможно было не обратить на него внимание!
Как-то раз ночью Георгий шепнул: «Завтра должны подойти ко мне связные партизаны. Свяжемся с партизанами, перебьём карабинеров и на волю. Мне бы автомат в руки, я б тогда с самим Муссолини рассчитался!»
Вскоре вокруг Сорокина и Пристанскова образовалось активное боевое ядро, члены которого готовились к побегу. В него вошли Николай Черноус, Василий Козин, Пётр Малышев, Даниил Соседка, Иван Денисов и ещё пятеро советских военнопленных. Подготовка к побегу заключалась в налаживании связей с местным населением, изучение языка, нравов и обычаев, манере их разговора. Большая роль в этом была отведена Пристанскову: он настолько смог втереться в доверие к чернорубашечникам, что не раз выходил в город, иногда даже по распоряжению начальника лагеря. Среди местного населения было немало коммунистов, отличительным знаком, неким паролем являлся красный галстук, либо полосы или пятна красного цвета на галстуке.
Одной тёмной ночью группа совершила побег: перерезав проволоку, ушли из лагеря, пройдя к рассвету около 25 км в сторону Феррары. Двигаться днём было опасно, поэтому группа ожидала когда спадёт зной в зарослях виноградника, к тому же должны были подоспеть связные-итальянцы, которые обязались доставить русских к партизанам. Подошедший крестьянин успокоил группу, уверил, что всё в порядке, а тут и подоспели женщины с корзинами с провизией. Дальнейший путь предстоял нелёгкий, подкрепившись, группа продолжила свой путь по горам, ведь до следующего пункта им предстояло пройти около четырёх часов. Так, совершив нелёгкий путь по долинам и по взгорьям отряд ,передаваемый по цепочке, организованной крестьянами, приближался к Ферраре. Их кормили и устраивали на ночлег простые люди, считавшие себя антифашистами, выставляли караул на ночь и во время движения группы всегда кто-нибудь сопровождал на расстоянии, с тем, чтобы предупредить возможную засаду неприятеля. У Сорокина возникла идея о возможности переправки группы в Югославию, этой мыслью он поделился с товарищами, а итальянские товарищи, когда узнали об этом, начали отговаривать их: добраться до Югославии сложно, нужны паспорта, деньги на билеты, ведь туда нужно было плыть на пароходе. Немаловажным аргументом было замечание, что «с русскими лучше уничтожать чернорубашечников, советские люди – храбрые воины, зачем им покидать Италию?!»
А в провиции Форли тем временем создавалась новая партизанская бригада – там найдутся и оружие, даже артиллерия будет, нужны смелые, храбрые люди, такие вот, как эти… Соглашаясь с доводами новых знакомых, группа бывших военнопленных решает двигаться в сторону партизан Италии. Случай просто курьёзный – как они смогли пробраться через Феррару, город наводнённый жандармами , постами карабинеров…
Материал подготовила©Марченко Ирина
